Успех не оставляет равнодушных... Наблюдатели, обычно, делятся на две непропорциональные группы. Одни с воодушевлением становятся позади, поскольку появился Путевой, другие, и их большинство, злословят в сторонке. 

Собственно, им больше ничего не остается, поскольку помешать настоящему прорыву непросто, а принять ещё сложнее. Приводить примеры этому немного скучно, ибо нет в подобном развитии событий иного финала. Различие только в том сколько времени понадобилось или ещё понадобится для торжества инновации. Именно ход часов становится определяющим силу новизны. И если не слишком быстрое принятие того факта, что Земля вращается вокруг Солнца не очень-то отразилось на судьбе Человека (исключая тех, кого сожгли на костре), то медицинские заблуждения и заскорузлость дорого обошлись людям. 

Во врачевании чем быстрее верные идеи пробьются, тем в большем выигрыше будут без исключения все. Вся сложность ситуации в том, что сама по себе новизна не гарантирует прогресса, но её отсутствие тождественно стагнации. Балансировать между здоровым консерватизмом фундаментальных знаний и пассионарностью клинического поиска очень непросто. 

Одна ошибка может навсегда сбить тебя с каната, натянутого между болезнью и здоровьем. Одна непростительная ошибка... Впрочем, иной в медицине не бывает. Строго говоря наш startup начался во времена, когда мы и слова то такого не слышали. В 2002 году на экраны вышел очередной ожидаемый фильм Педро Альмадовара. Чувственная драма мастера героем которой, пусть и не самым положительным, был Бениниьо. Парень с очевидными психическими отклонениями, но при этом тонкий, искренний и добрый. Пожалуй, именно сцена посещения Бениньо доктора стала курковой в осознании нашего желания изменить положение дел в стоматологии. Бениньо шел на прием к врачу домой, в уютную мадридскую квартиру. В место, которое совсем не было похоже на клинику. К тому времени мы очень четко осознали, что репутация стоматологов более чем подмочена повсеместно. 

Я видел себя и свою профессию иными. Стоматология должна быть эффективной, комфортной и в итоге уважаемой профессией. Образ садиста-рвача, смутно представляющего перспективы стоматологического здоровья, должен безвозвратно исчезнуть. Одним словом, мы решили изменить стоматологию и отношение к ней. Лечить иначе, но именно так как следует – предвидеть проблемы, эффективно и комфортно их решать и обеспечивать долгую и безупречную эстетику. К тому времени стало очевидно, что в стоматологии назрели концептуальные, технологические и материаловедческие изменения. Но форма не в состоянии была вместить новое содержание. Новые протоколы диагностики и лечения просто невозможно было разрабатывать, применять и усовершенствовать в рамках кабинетиков с зубиками в качестве основного элемента декора. 

Как нелепо полагать, что лишнее указание на то, что вы находитесь не в самом приятном месте может увеличить его популярность. На заскорузлые и неповоротливые грандиозные по размерам и количеству осложнений районные поликлиники рассчитывать тем более не приходилось. По сути, у новой стоматологии не было площадки. Мы с Лианой решили создать новую форму. Клинику с безупречной репутацией, с особой атмосферой и профессиональным авангардом. Гостиная, зимний сад, библиотека, кабинеты, не имеющие номеров, а разделяющееся по цветам, пространство создающее ощущение приватного отеля, запах ароматного кофе, а не безошибочно ассоциирующегося с «зубным» кабинетом гвоздичного масла… Многим казалось, что это всего лишь антураж, никому не нужный пафос, бутафория, но мы кристально ясно осознавали, что создаем не только новый образ профессии, но и новое недостижимое до сих пор качество профилактики, эстетики и результативности лечения. 

Для того, чтобы вместе с пациентом осуществить проект по достижению стоматологического здоровья, надо было добиться его согласия стать партнером врача, а значит стрессогенная обстановка должна была бесследно и безвозвратно исчезнуть. Стоматологическую помощь «по обращаемости» мы методично трансформировали в превентивную, а это, конечно, невозможно без полного доверия между доктором и пациентом. При этом мы вовсе не требовали и не рассчитывали на доверие априори. Только открытый искренний диалог, беспристрастное информирование о результатах диагностики и демонстрируемые результаты лечения могут укрепить эти важные взаимоотношения. 

Что было совершенно ново - это обращение к интуиции пациента. Позиция «я врач, я лучше знаю, что надо делать» обречена. Это была война «менторскому» тону в медицине. Раньше меня очень смущало, когда я слышал, что мои услуги стоят очень дорого. Я сознавал, что это действительно так и если поменяться местами, то я лично вряд ли мог себе позволить лечится у такого дорогого доктора. Ценовой разрыв с рынком «стоматологических услуг» был огромный, в разы. Но меня находили с завидной регулярностью пациенты, уставшие от постоянного латания дыр в прямом и переносном смысле, поскольку мы предлагали методику лечения, исключающую проблемы на более чем десяток лет. Разумный человек предпочтет приобрести один качественный телевизор и смотреть его долгие годы, чем каждый год покупать недорогой, но новый. И проблема даже не в том, что в итоге это выйдет дороже, а в том, что каждый раз есть угроза, что он взорвётся и уничтожит все то, чем вы дорожите. 

В стоматологии, как и во всей медицине, бездействие зачастую не так опасно, как непрофессиональные потуги, пусть даже из лучших побуждений. Со временем амбиции коллег привели к тому, что среднестатистическое качество и стоимость услуг неуклонно росли. Это было очень удобно убеждать пациентов фразой «Мы сделаем так же как Давидян, только дешевле»… 

 Сделать лучше пока не рискнул пообещать никто.  

В недавней случайной беседе коктейльный собеседник, как выяснилось архитектор, сообщил что ему заказали проект стоматологической клиники, и он в недоумении. «Что именно Вас смутило?»,- поинтересовался я. «Они хотят такой стиль, чтобы она не была похожа на стоматологическую клинику». «Ах, вот Вы о чем, этот стиль называется Avroraclinic».